– Это он? – спросил маркиз, повертев шар в руках. Она кивнула.

– Молодец.

Внезапно д'Верь посерьезнела.

– Не знаю, как я могла пропустить его в прошлый раз.

– Ты была расстроена, – ответил маркиз. – Я нисколько не сомневался, что мы найдем его здесь. А я не часто ошибаюсь. Ну а теперь…

Он поднял шар повыше. Свет отразился в линзах, заиграл на латуни и меди. И хотя незнание уязвляло и вызывало досаду, он все же спросил:

– Как он включается?

Анастезия привела Ричарда в небольшой сквер по другую сторону реки, оттуда они спустились по идущей в стене лесенке. На нижней площадке она снова зажгла свечку в бутылке. Открыв дверь с табличкой «Посторонним вход воспрещен», она аккуратно закрыла ее за ними, и их поглотила тьма, разгоняемая неверным мерцанием свечки в импровизированном фонаре.

– Есть одна девушка по имени д'Верь, – сказал Ричард, пока они спускались по еще одной темной лестнице. – Она чуть моложе тебя. Ты ее знаешь?

– Леди д'Верь. Я про нее слышала.

– Так из какой она… м-м… баронии?

– Не из какой. Она из Дома Порогов. Раньше ее семья имела большой вес.

– Раньше? А что, теперь уже нет?

– Кто-то их убил.

Да, теперь он вспомнил: маркиз что-то говорил про это.

У них под ногами проскочила крыса. Остановившись на ступеньках, Анастезия присела в глубоком реверансе. Крыса помедлила.

– Сэр, – обратилась девушка к крысе.

– Привет, – сказал Ричард.

Крыса с мгновение смотрела на них, потом сиганула вниз по лестнице.

– А что такое Передвижная Ярмарка? – спросил Ричард.

– Она очень большая, – ответила девушка. – Но крысословы почти никогда туда не ходят. Правду сказать… – Она помешкала. – Не-а. Ты надо мной посмеешься.

– Ни за что, – искренне пообещал Ричард.

– Понимаешь, – замялась худая девушка, – мне немного страшно.

– Ты боишься? – переспросил Ричард. – Ярмарки?

Лестница кончилась. Помедлив секунду, Анастезия повернула налево.

– Да нет. На Ярмарке – Перемирие. Если кто-нибудь кого-нибудь покалечит или обидит, на них ополчится весь Под-Лондон.

– Тогда чего ты боишься?

– Дороги туда. Ярмарку всякий раз устраивают в другом месте. Она передвигается. А чтобы попасть туда, где она будет сегодня… – Она нервно потеребила кварцевые бусины у себя на шее. – Нам придется пройти через по-настоящему жуткие места. – В ее голосе звучал неподдельный страх.

Ричард подавил желание обнять ее за плечи.

– И где же нам нужно пройти? – спросил он. Повернувшись к нему, она смахнула волосы со лба и сказала:

– Через Черномост.

– Извини?

– Через Черный Найтов мост.

– Через Найтсбридж, – повторил Ричард и невольно засмеялся, вспомнив, как разглагольствовал Наполеон Ноттингхилльский [8] о древних рыцарях на этом мосту.

– Через Черномост. – Она отвернулась. – Вот видишь? Я же говорила, ты посмеешься.

Глубинные туннели были построены в двадцатых годах для участка Северной линии. Во время Второй мировой войны тут расквартировали несколько тысяч солдат, чьи отходы надо было насосами откачивать в канализацию, проходившую уровнем выше. По обеим сторонам туннеля тянулись ряды металлических коек. Поначалу планировалось включить туннели в систему высокоскоростного движения, но из этого ничего не вышло, и, когда война окончилась, койки остались на прежнем месте, а на их сетчатой основе стали хранить картонные коробки, заполненные письмами, папками и документами: секретами самого скучного свойства, которые свезли сюда, чтобы забыть раз и навсегда. В начале 1990-х из-за экономического спада глубинные туннели закрыли окончательно. Коробки с секретами вывезли, сами тайны отсканировали и загрузили в компьютеры, а документы пустили в бумагорезки или сожгли.

Варни устроил себе дом в самом дальнем глубинном туннеле, глубоко под станцией «Кэмден-Таун». Перед единственным входом в свою берлогу он навалил сорванные со стен металлические койки. Потом украсил сами стены. Варни любил оружие. Он мастерил его из всего, что удавалось найти, отнять или украсть. Запчасти к автомобилям и спасенные со свалок детали механизмов он превращал в секачи и финки, самострелы и арбалеты, маленькие баллисты и требушеты для ломания стен, дубинки, палаши и булавы. Они висели по стенам глубинного туннеля или стояли по углам и смотрелись весьма грозно.

Сам Варни походил на быка, если, спилив рога, этого быка побрить, покрыть татуировками, а потом сделать жертвой стоматологической катастрофы. Еще он храпел. Масляная лампа возле его изголовья была прикручена так, что горела совсем слабо. Варни спал на груде тряпья, храпел и сопел. У него под рукой покоилась на земле рукоять двуручного меча.

Чья-то рука выкрутила фитиль масляной лампы.

Рукоять меча оказалась в руке Варни еще до того, как он открыл глаза. Моргнув, он огляделся по сторонам. В туннеле никого не было: ничто не потревожило гору коек, блокирующих вход. Он начал опускать меч.

– Пс-ст! – прошипел чей-то голос.

– Хм? – спросил Варни.

– Сюрприз! – улыбнулся, выступая в круг света, мистер Круп.

Варни сделал шаг назад – большая ошибка. У его виска возник нож, острие очутилось совсем рядом с глазом.

– Дальнейшие движения не рекомендованы, – любезно сказал мистер Круп. – У мистера Вандермара может приключиться несчастный случай с его любимой булавкой для насаживания головастиков. Большинство несчастных случаев происходит дома. Разве не так, мистер Вандермар?

– Не доверяю я статистике, – произнес безжизненный голос мистера Вандермара. Из-за спины Варни высунулась рука в перчатке и, раздавив меч, уронила покореженную железяку на пол.

– Как поживаете, Варни? – спросил мистер Круп. – Надеюсь, в добром здравии? Да? В отличной форме? Причепурились, настрополились и намылились идти на сегодняшнюю Ярмарку? Вам известно, кто мы?

Варни изобразил подобие кивка, которое не требовало ни малейшего движения мускулов. Он знал, кто такие господа Круп и Вандермар. Его глаза обшаривали стены. Ага, вот он, моргенштерн: деревянный, утыканный гвоздями шар на цепи в дальнем углу его берлоги…

– Поговаривают, одна юная леди сегодня вечером будет устраивать пробу кандидатам в телохранители. Вам не приходило в голову предложить на это место себя? – Мистер Круп поковырял в зубах. – Произносите внятно.

Варни мысленно схватил моргенштерн. Это был его Особый Трюк. Так, теперь осторожно… медленно… Заставив моргенштерн слезть с крюка на стене, потянул его вверх к своду туннеля…

А губами произнес:

– Варни – лучший головорез и телохранитель Подмирья. Говорят, я лучший со времен Охотника.

Мысленно Варни задвинул моргенштерн в тени над головой мистера Крупа и чуть сзади.

Сначала он размозжит череп Крупу, а потом возьмется за Вандермара…

Моргенштерн нырнул к голове мистера Крупа, Варни бросился ничком на пол, подальше от острия ножа у своего глаза. Мистер Круп даже взгляда не поднял. Даже не повернулся. Он просто подвинул голову – непристойно быстро, – и, пролетев мимо, моргенштерн обрушился на пол, выщербив куски кирпича и бетона. Мистер Вандермар поднял Варни одной рукой.

– Увечим? – спросил он своего партнера.

Мистер Круп покачал головой: пока нет, и, обращаясь к Варни, сказал:

– Неплохо. Итак, «лучший головорез и телохранитель», мы хотим, чтобы сегодня вы отправились на Ярмарку. Мы хотим, чтобы вы сделали все, что потребуется, дабы стать личным телохранителем означенной молодой особы. Потом, когда вы получите этот пост, кое-что вы должны запомнить намертво. Вы можете охранять ее от остального мира, но когда она нам понадобится, мы ее заберем. Понятно?

Варни провел языком по обломкам зубов.

– Вы меня подкупаете? – спросил он.

Мистер Вандермар подобрал с пола моргенштерн и свободной рукой стал разрывать цепь – звено за звеном, а оторванные куски смятого металла бросать на пол. «Звяк».